Российская орденская система начала формироваться в момент учреждения ордена Св. Александра Невского в 1725 г., т.е. c появления второго «мужского» ордена. Хотя в статутах это никак не оговаривалось, подразумевалась очевидная иерархия:

• Св. Андрея
• Св. Александра Невского.

После введения Екатериной II орденов Св. Георгия, Св. Владимира и золотого оружия «За храбрость», возникла естественная потребность в структурировании многообразия российских наград. Законодательно это не было оформлено. При этом существовала традиционное соответствие награды с чином кавалера. Нередко при пожаловании возникала ситуация, обрисованная в письме графа Л.А. Безбородко В.Я. Чичагову от 19 июля 1790 г.: «Я забыл доложить Вам о г-не Стурме [Александре Ивановиче. — М. А.], что Ее Величество точно в награждение пожаловала его чином бригадирским. Крест Владимирский можно ему будет получить после кампании, и с той еще выгодой, что теперь не дали бы более 4-й степени, а тогда как бригадир легко пожалуется и третьей».

В день своей коронации 5 апреля 1797 г. Павел I подписал «Установление для российских орденов», превратившее все российские ордена в степени единого Российского кавалерского ордена: «Все Кавалерское Общество Всероссийской Империи да будет почитаемо яко единое тело, и яко единый Российский Кавалерский Чин или Орден, которого различные именования не инако разумеемы быть имеют как различные оного классы». При пожаловании орденами стали использовать формулу «ордена 1-го класса или именования Святого Андрея». Орден св. Екатерины именовался — «2-го», Св. Александра Невского «3-го», св. Анны — «4-го класса» Российского кавалерского ордена. Во втором и четвертом классах различались степени. Украшение орденского знака, начиная с Анны 2-й степени, бриллиантами повышало ранг награды. В рамках единого Российского ордена была создана четкая иерархическая система.

Однако еще до коронации 4 января 1797 г. была подписана конвенция с орденом Св. Иоанна Иерусалимского «Об установлении сего Ордена в России», согласно которой русский император становился протектором Мальты и получал возможность раздавать мальтийские кресты. Получить их могли не только российские подданные, которые соответствовали орденским статутам, но «даже те, кои по своим обстоятельствам не могут прямо вступить во все обязанности Статутов Мальтийского Ордена» (родовые командоры) и «те, кои не доказав дворянства своего в Мальтийском Ордене, получили позволение носить крест, называемый «di Divozione et di Grazia» (почетные кавалеры).

Конвенция была ратифицирована только в ноябре 1797 г. (курьер, везший ее на Мальту, был перехвачен французами). Создание Великого Русского приорства, как отделения ордена Св. Иоанна Иерусалимского, порождало своеобразный дуализм наградной системы в России. С одной стороны, она регулировалась «Установлением для российских орденов», а с другой, существовала параллельная Российскому Кавалерскому ордену иерархия наград иоаннитов (кавалер большого креста — бальи, командор, родовой командор, кавалер, почетный кавалер), никак не оговоренная в акте 5 апреля 1797 г.

Принятие Павлом I титула Великого Магистра ордена Св. Иоанна Иерусалимского 29 ноября 1798 г. еще более усугубило эту двойственность. Хотя Мальта была объявлена русской губернией, орден госпитальеров продолжал сохранять все атрибуты государственности (регалии, печать, двор Великого Магистра, казну, бюрократический аппарат, послов при иностранных дворах и т.д.). Характерно, что в Михайловском замке наряду с Большим Тронным залом, была Мальтийская Тронная. Сохранение собственной исторической наградной системы в этой связи выглядело логично.

Придворный церемониал, однако, требовал строгой иерархии в организации любых официальных мероприятий. Поэтому очередность следования кавалеров в торжественных процессиях, зафиксированная в Камер-фурьерских журналах, могла бы определить относительную «высокость» награды.

8 ноября 1797 г., в день орденского праздника, в процессии следовали по двое в ряд 1) георгиевские, 2) аннинские, 3) александровские, 4) андреевские кавалеры. Хотя в России уже были мальтийские рыцари, их не сочли нужным выделить отдельно.

Через год в день архистратига Михаила иоанниты заняли место между георгиевскими и аннинскими кавалерами — выше «устаревшего» «военного ордена», но ниже младшего класса Российского Кавалерского ордена. При этом кавалерственные дамы Св. Екатерины и ордена Св. Иоанна Иерусалимского шли вместе. Когда императорская фамилия и старшие классы проследовали в церковь, аннинские, георгиевские и мальтийские кавалеры в храм приглашены не были.

В 1799 г. порядок процессии не изменился. Но в храм получили доступ не только андреевские, александровские кавалеры и кавалерственные дамы обоих орденов, но и аннинские кавалеры 1-й ст., и рыцари большого креста ордена Св. Иоанна Иерусалимского. 8 ноября 1800 г. большой кавалерской процессии не было по причине освящения церкви архистратига Михаила в Михайловском замке.

Судя по записям камер-фурьеров, орден иоаннитов существовал обособленно от Российского кавалерского ордена. При этом то, что бальи, имеющие первые чины, следуют в процессии «ниже» обер-офицеров, награжденных георгиевскими и анненскими крестами, может быть связан исключительно с изолированностью двух орденских корпораций, а не их иерархичностью.

Первые пожалования орденом Св. Иоанна Иерусалимского в России были знаками милости Павла I. Но вскоре в русских приорствах появилось то, что качественно отличало их от Российского кавалерского ордена — подданные империи получили право получать Мальтийский крест по праву рождения, предоставив необходимые документы и заплатив 1200 рублей. В орден принимаются несовершеннолетние и даже младенцы (их вступительный взнос был в два раза больше). Создаются родовые командорства, учредители которых решают не только кто будет их обладателем, но и как они наследуются. Орден иоаннитов в России становится тем же, что и в Западной Европе — символом родовитого происхождения. Наряду с этим Мальтийский крест остается знаком расположения императора.

Исторически сложилась традиция, не позволяющая жаловать тот или иной орден лицам, не достигшим определенных чинов. Награждение автоматически поднимало кавалера до необходимого чина в Табели о ранrax. Но только в отношении ордена I-го класса это было зафиксировано в документах: «Кавалеры св. Андрея Первозванного по силе Установления Государя Императора Петра Великого считаются в третьем классе Государственных чинов, то есть с Генералами-Лейтенантами по старшинству, хотя бы и ниже того степени по службе находился».

В работах, посвященных российской наградной системе, приводятся схемы соотношения чинов — орденов второй половины XIX — начала XX в., когда появилось соответствующее законодательство. В различное время эта схема, также как и Табель о рангах, менялась. В конце XIX в., например, андреевский кавалер должен был быть уже не в 3-м, как это было установлено Петром I и подтверждено Павлом I, а во 2-м классе.

Во второй половине XVIII в. кавалеры ордена Св. Александра Невского, как правило, состояли в чине генерал-лейтенанта, хотя были случаи награждения и в генерал-майорском чине (Ф.П. Денисов, А.М. Римский-Корсаков). Награждение александровской лентой могло совпасть с производством в 4 класс (В.П. Кочубей, барон Люцов).

Орден Анны 1-й ст. давался особам, состоящим не ниже генерал-майорского чина. Однако Павел I, придирчиво относящийся к детальному выполнению указов, уставов и разного рода узаконений, нередко сам нарушал их. Летом 1799 г. капитан 2-го ранга Г.Г. Белли с небольшим отрядом захватил Неаполь. Получив донесение об этом, Павел, по свидетельству современника, отреагировал фразой: «Он меня удивил, да и я его удивлю», и послал моряку орден Св. Анны 1-й ст. «Кроме Белли, в полковничьем чине никто никогда такого не имел».

Участие России в антифранцузской коалиции выявило ограниченность российской наградной системы. Введение разделенного на три степени ордена св. Анны, не могло заменить многостепенных екатерининских орденов. Победы русской армии и флота требовали знаков отличия, но получив орден Св. Анны 2-й ст. штаб- и обер-офицеры не могли претендовать на более высокую награду. С генеральскими чинами ситуация была еще более сложной. У Павла было несколько вариантов решения этой проблемы. Он мог возобновить пожалования георгиевскими и владимирскими крестами либо ввести новый орден. Но император выбрал другой путь — пересмотрел свое отношение к статусу ордену Св. Иоанна Иерусалимского.

15 июня 1799 г. Именным указом сенату был учреждены 20 коман-дорств, «из коих 3 по 1.000, 6 но 500 и 11 по 300 рублей ежегодного дохода по смерть для награждения оными единственно отличившихся на войне и удостоенных от начальником своих к получению сего знаменитого знака благоволения Нашего». 17 сентября 1799 г. последовал именной указ Главному Почтовому Правлению: «На основании установленных Нами 15 июня сего года 20-ти командорств из почтовых доходов, повелеваем ныне: тем. коих Мы впредь за военные подвиги облечем в достоинством командора державного ордена Св. Иоанна Иерусалимского, производить по смерть каждому ежегодно по 300 рублей из почтовых доходов, отпуская в Священный Совет сумму по числу командоров для доставления оным». Мальтийский крест в России обретает свое историческое значение — становится знаком воинского отличия.

В бумагах Павла I в Башенном кабинете в Гатчине сохранился документ, описывающий соотношение двух независимых наградных систем, сложившееся в России в конце XVIII в.:

«равняются против

Балльи орд. св. Иоанна Иерусал.		Кавалеров Св. Александра Нев.
С сими равняются командоры почетные и из милости	Командоры получающие 1000 р. 500 р. 300 р.	Св. Анны 1-го класса Св. Анны 2-го кл. Св. Анны 3-го кл.
Кавалеры малого креста, почетные и из милости».

Эта схема, однако, не вполне подтверждается статистикой. Чины ниже генеральского не могли претендовать на получение Анны 1-й ст., но среди командоров с ежегодным доходом 1000 р. было немало штаб-офицеров; все кавалеры, получившие командорства в 300 р., на момент награждения уже имели Анну 2-й ст. и т.д. Показателен наградной список Г. Г. Белли. 28 ноября 1798 г. — Анна 2-й ст. «за взятие крепостей на острове Цериго». 12 июля 1799 г. - командор Мальтийского ордена с командорством, приносящим 300 р. в год за взятие города Фоджио. 5 августа 1799 г. — Анна 1 -и ст. за взятие Неаполя.

Хотя де-юре орден Св. Иоанна Иерусалимского не был включен в Российский кавалерский орден, де-факто он стал его составляющей.

Сравнение наградных списков показывает, что все обладатели командорств, составленных из почтовых доходов, на протяжении полугода получили последовательно ордена Св. Анны 2-й ст. либо 3-й и 2-й ст., и затем командорский крест.

Поскольку Российский кавалерский орден также был предназначен для воздаяния за воинские подвиги, возникла необходимость в создании единой иерархии наград. Более того, орден Св. Иоанна Иерусалимского не только дополнял, но и подменял знаки отличия, перечисленные в «Установлении для российских орденов». В § 13 оговаривалось учреждение особого разряда «в пользу заслуженных воинов, устаиовляемый в таком основании, что все унтер-офицеры и рядовые, которые в войсках Наших выслужили беспорочно и безотлучно двадцать лет, приобретают тем право к получению знака отличия», так называемый аннинской медали или, как он именуется в документах Капитула, ордена Св. Анны 4-й ст.

20 июня 1800 г. Павел указал выдать 64 унтер-офицерам, представленным к получению аннинской медали, донаты — знак отличия нижнего чина в ордене Св. Иоанна Иерусалимского. 17 сентября последовало новое пожаловйние донатами 72 унтер-офицеров и 221 рядового. 9 октября 1800 г. император повелел, «чтобы впредь удостаиваемые к получению знаков отличия св. Анны нижние армейские чины, на место знаков сих получали донатс.кие кресты Державного Ордена», о чем на следующий день последовал именной указ. В результате донатский чин полностью подменил нижнюю степень отличия Российского кавалерского ордена.

Хотя Мальтийский орден дополнил российскую наградную систему, механически объединить его с Российским было невозможно. В таком случае Павел I не мог бы претендовать на то, чтобы в качестве Великого Магистра стать «главой всей европейской знати». Притязания на Мальту при уничтожении «державности» ордена Св. Иоанна Иерусалимского в глазах европейских держав были бы уже не так обоснованы. Поэтому Павел сохранил всю государственную атрибутику госпитальеров. Во время орденского праздника 8 ноября 1799 г. императрица Мария Федоровна и великий князь Александр Павлович подняли тост за «здравие Государя Императора, яко Верховного Начальника или Грос-М ей стера Российского Кавалерского Ордена и Великого Магистра Державного Ордена Святого Иоанна Иерусалимского».

Павел I, с одной стороны, возглавил аристократическую корпорацию, исторически являющуюся суверенным государством, сделав своих подданных ее членами (юстицкими командорами и кавалерами), а с другой, использовал награды иоашштов для решения внутригосударственных задач, возникших после отказа от многостепенных екатерининских орденов. Император не успел четко обозначить место ордена Св. Иоанна Иерусалимского в системе российских наград. Тем не менее, на момент его смерти сложилась определенная традиция пожалований:

1. Донат ордена Св. Иоанна Иерусалимского
2. Св. Анна 3-й ст.
3. Св. Анна 2-й ст.
4. Почетный кавалер Св. Иоанна Иерусалимского
5. Кавалер Св. Иоанна Иерусалимского
6. Почетный командор Св. Иоанна Иерусалимского
7. Св. Анна 1-й ст.
8. Командор Св. Иоанна Иерусалимского
9. Св. Александра Невского
10. Кавалер Большого креста Св. Иоанна Иерусалимского
11. Св. Андрея Первозванного

Приведенная схема достаточно условна. Многие кавалеры на момент учреждения русских приорств иоаннитов уже имели высшие российские ордена; пожалование орденом Св. Анны 1-й ст. могло, как предшествовать, так и следовать за награждением командорским крестом и т.д.

Наряду со знаком отличия за службу Мальтийский крест продолжал сохранять смысл символа древней родословной. И в этом значении он сохранялся в русских приорствах вплоть до их ликвидации в 1810 г. и даже позднее, когда выдавался как иностранная награда.

Характерно отношение к Мальтийскому кресту скандально независимого в своих суждениях А.В. Суворова. Знакомясь с офицерами перед штурмом предместья Варшавы Праги, «обратись к графу Кенсону [Кинсона. — М. А.], Суворов спросил его: «За какое сражение получили вы носимый вами орден и как зовут орден?» Кенсон отвечал, что орден называется Мальтийским и им награждаются лишь члены знатных фамилий. «Какой почтенный орден! — возразил Суворов. — Позвольте посмотреть его». Сняв его с Кенсона, он его показал всем, повторяя: «Какой почтенный орден!» Обратясь потом к прочим присутствующим офицерам, он стал их поодиночке спрашивать: «За что получили вы этот орден?» — «За взятие Измаила, Очакова и прочее», было ответом их. «Ваши ордена ниже этого, — сказал Суворов. — Они даны вам за храбрость, а этот почтенный орден дан за знатный род». Подобная язвительность при Екатерине II не пометала фельдмаршалу постоянно носить тот же орден в павловское время, хотя известно, что в повседневной жизни Суворов надевал весьма немногие награды. Е.Ф. Комаровский, описывая пребывание Суворова в Вене перед Итальянским походом, отметил лишь «на шее Мальтийский крест великого бальи, на широкой черной ленте».

На момент смерти Павла I орден Св. Иоанна Иерусалимского стал одной из самых почитаемых в России наград «за отличия на поле брани, на поприще духовного и гражданского служения, в оборотах коммерческих, равно и для поощрения художников к дальнейшим успехам в науках». Закономерно, что в кортеже печальной процессии 23 марта 1801 г. столь любимый Павлом крест оказался на почетном, 3-м месте, пропустив лишь петровские ордена. Сначала несли иностранные награды, а затем российские ордена: Св. Владимира, Св. Георгия, Св. Анны, Св. Александра, Св. Иоанна Иерусалимского, Св. Екатерины и Св. Андрея.

Однако высокий статус мальтийского креста при Александре I был предан забвенью. Многие считали необязательным и даже бестактным ношение этого знака отличия, изгнанного с собственного мундира новым императором. Через четверть века в реестре вещей Александра I, хранившихся после его смерти при Петербургском Арсенале, «крест мальтийский» значится на предпоследнем месте среди иностранных наград. За ним упомянуты лишь три шитых звезды «неизвестного ордена».

Александр I, оставив на время opден св. Иоанна Иерусалимского как знак родовитого происхождения, для решения собственно наградных задач 12 декабря 1801 г. предпочел восстановить старые екатерининские ордена св. Георгия и св. Владимира. Донатский крест сменился анненским знаком, а наличие «наградного» мальтийского креста игнорировались при получении кавалером очередной награды Российского кавалерского ордена.

Источник: http://history-gatchina.ru/article/nagrada.htm

Tweet